Глава 1.

Дон и в самом деле был тихим .
Как и подобает великой реке, он гигантской змеей неспешно пересекал город, равнодушно неся свои воды дальше мимо суетливо копошащихся по обоим его берегам людишек с их такими смешными заботами и желаниями. Бросив взгляд на улицу, Алекс подумал, что если бы за ним не было бы уродливого Ворошиловского моста, памятника типовому советскому мостостроению, вид из окна номера и в самом деле был бы неплох. И тогда стоявшая бы на самом берегу Дона гостиница с вызывающим названием «Эрмитаж», возможно, куда больше бы соответствовала этому своему имени.

Ну, а если учесть, что за окном был не просто стандартный советский Ворошиловский мост, а Ворошиловский мост В СОСТОЯНИИ РЕМОНТА, то гостиница на свое название никак не тянула, и Алекс подумал, что тот, кто дал ей такое название был законченным пошляком. Мост, кстати, находился в состоянии ремонта давно – почти столько, сколько Алекс ездил в Ростов, а в Ростов он ездил регулярно уже год, а если точнее год, два месяца и десять дней.
«Любопытно, закончат ли они этот долгострой при моей жизни? Или над моей могилой прорастут голубые цветы, а Ворошиловский мост будет по-прежнему оставаться В СОСТОЯНИИ РЕМОНТА?! Впрочем, какое мне до всего этого дело?!» - подумал Алекс, и взглянул на часы.
До встречи с Ольгой  оставалось двадцать пять минут. Он знал, что с каждым следующим мгновением весь окружающий мир будет раздражать его все больше и больше. Портье гостиницы покажется ему тупым и медлительным хамом, охранник на входе – разжиревшим сверх меры имбецилом, переминающиеся с ноги на ногу у стойки командировочные сплошь жуликами и проходимцами.
Но знал он и то, что после того, как у дверей гостиницы остановится такси, и из него выйдет Ольга, все мгновенно изменится. Ростов превратится в самый чарующий, самый романтичный город во Вселенной, охранник окажется очень симпатичным, в доску своим парнем, портье - мудрым, все понимающим стариком, а гостиница «Эрмитаж» - таинственный замок, в котором в любой момент может произойти самое настоящее чудо…
Впрочем, сама Ольга и была для него тем самым чудом, к которому его с каждым месяцем, с каждым днем тянуло все больше и больше – так, как алкоголика тянет к бутылке или законченного наркомана – к дозе героина. Поначалу ему самому было странно, что эта случайная мимолетная связь вдруг приобретает для него такое значение.  Он хорошо помнил тот день, когда решил, что слишком заигрался в любовь, и пришло время прекращать эту игру. Помнил, как набрал номер ее телефона с твердым намерением сказать, что он больше не сможет приезжать в Ростов.
- Слушаю! – только и сказала Ольга в трубку, и от одного звука ее голоса у него запершило в горле.
- Оля, это я! – хрипло произнес он в трубку. – Просто соскучился и захотел позвонить…
По всему выходило, что он должен быть даже благодарен тестю за то, что тот полтора года назад совершенно неожиданно, с бухты-барахты погнал его в Кисловодск, где он и познакомился с Ольгой.
Да уж, его родной тесть Арье Шор, он же, согласно свидетельству о рождении, Арнольд Израилевич Шорник был и в самом деле крутой мужик, возражать которому было бессмысленно, а порой и опасно. 
Насколько было известно Алексу, Арнольд Израилевич родился в 1948 году где-то в Сибири, в семье законченных врагов советского народа. В 1957 году, сразу после реабилитации, его родители каким-то образом сумели выбраться в Израиль, где судьба уготовила их сыну поистине крутую жизнь. Осенью 1966 года Арнольд Израилевич был призван в армию, а в июне 1967 уже вел в бой свое танковое подразделение под Абу-Гейлой. Юный младший лейтенант удостоился тогда рукопожатия самого Арика Шарона, и с тех пор он без всяких проволочек поднимался вверх по армейской лестнице, наконец, не дослужился до подполковника. Затем ему стали усиленно намекать на то. что генералом он все равно не станет, не те у него для этого мозги, а вот если спокойно, без выебона уйдет в положенный срок на пенсию, то бывшие армейские друзья очень даже помогут ему хорошо устроиться в гражданской жизни.
И слово это они, нужно сказать, сдержали. Как только Арье Шор создал свою компанию «Арнольд Ш. и К», она мгновенно получила и лицензию на торговлю оружием с дружественными Израилю странами, и лицензию на проведение курсов телохранителей и сотрудников охраны высшей квалификации. И хотя поначалу курсанты несколько огорчались тому факту, что «Арнольд Ш.» и Арнольд Шварценеггер это, оказывается, не совсем одно и то же лицо, зато очень скоро они убеждались, что все прочее, написанное в рекламных объявлениях фирмы Арье Шора – чистая правда.
Большинство занятий на курсах отставной подполковник Шор проводил сам, лично, щедро делясь опытом, накопленным во время службы в самых что ни есть секретных и специальных подразделений израильской армии. И выпускников этих курсов можно было встретить в любой точке планеты и на каких угодно должностях – они с равным рвением охраняли банкиров и наркобаронов, законно избранных президентов и диктаторов.
Впрочем, особенно Арье Шор учениками не разбрасывался, а старался держать их при себе. Благо в жизни ему подфартило и удалось попасть в струю – после того, как Израиль дважды посла арабов в нокаут, а затем и дошел до Бейрута израильское оружие, израильские военспецы и израильские охранники оказались в мире в большой цене. И Шор щедро поставлял и то, и другое, и третье на все континенты планеты, кроме Антарктиды. То есть, он, конечно, с удовольствием поставлял бы оружие, военспецов и охранников и в Антарктиду, но оттуда почему-то не поступало заказов. О том, кто числился среди постоянных покупателей у Шора такого рода товара Алекс не то, чтобы не знал, но старался не думать.
Крутой поворот в жизни Арье Шора произошел в последнее десятилетие ХХ века, когда советская империя рухнула, а на ее обломках установились смехотворные по европейским меркам цены на недвижимость. И многие израильские криминальные авторитеты бросились тогда на Восток легализовывать свои заработанные на наркотиках и проститутках деньги. За несколько лет они скупили почти половину недвижимости в Чехии, Венгрии, Польше, Румынии. Так что когда президент фирмы «Арнольд Ш. и К» сообразил, какие барыши сулит риэлтовый бизнес, выяснилось, что он пришел к шапочному разбору. Пришлось вместе с другими протискиваться на рынок недвижимости России и Украины, причем в той же Москве к тмоу времени особенно уже тоже делать было нечего, и пришлось обращать свой взор на более-менее зажиточные провинциальные города –Краснодар, Новгород, Екатеринбург. Но и там, если действовать с умом, можно было делать миллионные гешефты, да и к тому же по мере внедрения в этот вид бизнеса, у Шора появлялись в нем партнеры и в других странах - в Испании, Италии, Греции, Штатах…
В конце концов настал день, когда Шор вынужден был признать, что риэлтинг стал для него основным бизнесом, доходы от которого намного превышали те, что он получал от всех прочих направлений своей деятельности. Но, как он сам любил приговаривать, торговля оружием оставалась для него самым любимым бизнесом, чем-то вроде хобби, на котором просто стыдно не зарабатывать деньги.
В общем, что там скрывать – зарабатывал Арье Шор совсем неплохо, но, как известно, если Бог дает человеку много денег, Он всенепременно что-то забирает взамен.
У Арнольда Израилевича Шорника Бог забрал возможность иметь сына. Четыре раза его жена рожала и четыре раза сначала старлейт, потом капитан. А затем  и майор Шор ждал, что она подарит ему наследника, и все четыре раза на свет рождалась девочка. Так и вышло, что у процветающего бизнесмена Арье Шора не было ни одной невестки, но зато было сразу четыре зятя.
Он, Алекс Лурье, был самым нелюбимым зятем, но зато самым любимым специалистом по России – тесть ценил то, что в середине 90-х он работал в Москве главным представителем торговой кампании и неплохо ориентировался в российских реалиях. И потому в последнее время Алексу все чаще и чаще приходилось вылетать на просторы бывшего великого, могучего и нерушимого Советского Союза.
И все-таки указание тестя лететь в Кисловодск свалилось на него тогда, как снег на голову.
- Твоя задача – тщательно проверить все варианты строительства в этом городе туристической инфраструктуры, - напутствовал его тесть. – Леваев уже построил в Кисловодске гостиницу «Плаза», а этот парень всегда плывет на запах денег, как акула на кровь. Больше там пока, по моим сведениям, никто не работает, так что мы будем вторыми. А я всегда говорил и говорю, что вторым идти лучше, чем первым – шанс выжить увеличивается на 80 процентов. В общем. Билеты и номер в гостинице «Плаза» я тебе уже заказал, так что ты летишь сегодня вечером.
- В Москву? – спросил Алекс.
- Зачем в Москву?! В Минводы! Оттуда до Кисловодска рукой подать, так что сэкономишь, как минимум, сутки.
Факт существования прямого рейса Тель-Авив-Минводы оказался для Алекса сюрпризом. «Значит, Лондон, Барселона. Париж, Москва и Минводы, - усмехнулся он про себя. – Интересно, с каких пор этот великий город стал привлекать к себе столько израильтян, что было решено открыть в него прямой рейс из Телль-авива?!»
Ответ на этот вопрос он получил, когда поднялся на борт ветхого Ту-134, налетавшего, наверное, тысячи часов еще во времена Леонида Ильича Брежнева. Больше половины пассажиров старой «тушки» составляли члены делегации министерства туризма и работники Сохнута. Первые ехали проверить аттрактивность санаторий Кавказа для израильтян, а вторым, видимо, было поручено отыскать последних евреев Ставропольской губернии и уговорить их бросит ьвсе и приехать в Израиль.
- Как вы думаете, эта развалюха сможет нормально долететь до места нашего назначения? – с несколько наигранным шутливым тоном спросил Алекса усевшийся рядом с ним кругленький, лысый чининик министерства туризма.
- С Божьей помощью! – ответил Алекс.
- Что-то мне кажется, вы уж слишком многое возлагаете на Господа, - теперь уже не очень скрывая свои сомнения пробурчал толстяк.
- О, хевре, если уж зашла речь о самолетах и Боге, то я вам сейчас расскажу забавную историю! – встрял в разговор сидевший сзади работник Сохнута. – Дело было в Туркмении  - я там какое-то время работал. И вот надо было мне лететь в какой-то их город, уже не поню какой, да это и не важно. Мы тоже уселись в кресла, уже заработали винты, а потом вдруг все смолкло, летчик выходит из своей кабины и говорит: «В самолете есть неполадки, и потому он не может взлететь. Но мы сейчас вызвали молу, он помолится Аллаху и после этого, мы может быть, полетим!»
- И как, полетели?! – спросил чиновник.
- Не знаю. Я как услышал это, решил сойти с трапа и добираться до места назначения на машине…
Алекс усмехнулся. История и вправду была забавной, но он точно знал и то, что она была далеко не последней. Когда в одном самолдете самолете собралось столько израильтян, это означало, что теперь старые знакомые будут узнавать друг друга, незнакомцы – знакомиться, а все вместе они будут громко рассказывать старые анекдоты, истории о том, каждый из них в свое время спас страну, или, по меньшей мере, жизнь ее премьер-министра, из-за чего от взлета до посадки в салоне будет стоять такой гвалт, что придется попросить у стюардессы бируши…
Потом была минводская таможня, на которой к моменту их прилета у стойки уже выстроилась длинная очередь представителей различных кавказских народов. Вдохнув исходивший из этой шумной толпы резкий запах пота и нестиранных носков, Алекс поморщился и еще раз мысленно поблагодарил тестя за оказанное ему высокое доверие. Наконец, подошла очередь главы израильской туристической делегации – высокого, прямого, как палка, израильтянина, который при  всей внешней несхожести очень сильно напомнил Алексу собственного тестя – видимо, в прошлом, он тоже был подполковником или майором израильской армии, и на теплое местечко в министерство его, очевидно, пристроили бывшие друзья по службе.
- Цель поездки? – ласково улыбаясь, спросил явно находившийся под хмельком и потому пребывавший в самом благодушном настроении капитан пограничной службы.
- Мы представители официальной делегации министерства туризма Израиля. Среди нас есть сотрудники министстерства, а также владельцы ряда крупных туркомпаний, которые хотели бы проверить возможность работы с местными санаториями, - с достоинством объяснил израильтянин.
- Очень хорошо! Я бы даже сказал, замечательно! – все так же улыбаясь, ответил капитан. – Вот  только у вас в визах не проставлено, что пункт вашего прибытия – Минводы!
- Ну и что?! = искренне удивился глава делегации. – В первый раз слышу, чтобы виза выдавалась на въезд не в страну, а в конкретный город.
- А меня не интересует, в первый раз вы это слышите, или в сто первый неожиданно строгим и протрезвевшим голосом произнес капитан. – У нас здесь – пограничная зонаж. И у вас должно быть чтеко написно: «Пункт прибытия – Минводы».
- Простите, здесь, что – не Россия?!
- Здесь Российская Федерация. Пограничная зона, - отчеканил капитан. – мы могли прилететь в Москву, и оттуда уже лететь куда вам вздумается. А здесь у нас – особая зона и пордяки в ней тоже – особенные… Чтобы въехать в Россию через Минводы вы должны либо предъявить официальное приглашение от одного из санаториев, подтвержденное компетентными органами, либо мне придется отослать вас следующим рейсом в Тель-Авив.
- Но нас ждут руководители санаториев. В крайнем сулчае, мы можем их вызвать прямо сюда, -  продолжал настаивать явно сникший от столь неожиданно возникшего препятствия израильтянин.
- Мужик, ты че, не понял? Да по х…ю мне кто вас ждет! – повысил голос капитан.
Израильская делегация, большинство членов которой не знало русского языка, в ответ на эти слова капитана нервно загудела – шестым чувством евреи уловили, что ситуация усложнячется.
«Так, начинается. – подумал Алекс. – Я милую узнаю по походке. Здравствуй. Русская сторонка, здравствуй. Родина моя!»
- Слышь, тебя как зовут? – прошипел Алекс на иврите, дернув главу делегации за рукав.
Услышав родной язык тот дернулся, снова резко выпрямился и с прежним достоинством проищнес:
- Ицик.
- Очень приятно, Ицик. Я – Алекс. Давай-ка быстренько собери всех своих, немного скинемся, и я постараюсь уладить с капитаном все вопросы.
- Я вас не понимаю, - Ицик брезгливо поджал губы и подал корпус назад, словно хотел отстраниться от Алекса. – Вы что мне предлагаете? Дать взятку должностному лицу?!
- Ну, во-первых, почему сразу взятку?! Не взятку, а подарок. Через неделю вся Россия будет праздновать 8 марта – Международный женский день. По твоему мнению, капитан не заслужил подарка в честь столь светлого праздника?! А во-вторых, тебе лично ничего давать не придется – говорить с капитаном буду я, ты только собери деньги.
- А сколько надо?
- Вот этот  вопрос я сейчас как раз и уточню, - ответил Алекс, выдвигаясь вперед и занимая место Ицика перед стойкой.
- Товарищ офицер, можно вас на минутку? – обратился он к капитану.
- Гм… А где это ты, кореш, так чисто на русском говорить научился? – подозрительно прищурился капитан.
- Дома научился. Я ведь почти русский…
- Все вы тут почти русские! – пробурчал капитан, но в отошел в сторону от стойки и с интересом посмотрел на Алекса:
- Ну, чего тебе?!
- Слушай, капитан, зачем ты к нашим документам привязался? Ну, перепутали что-то наши или ваши бюрократы. Но делегация-то официальная? Официальная! Повернешь ты их обратно, а завтра об этом газеты напишут, вспыхнет скандал, начнутся разборки на уровне МИДов… Нам с тобой это надо? Нам с тобой этого не надо!
- Да плевал я на эти разборки. Я выполняю приказ! – взбрыкнулся капитан.
- Да я понимаю, что ты плевал, но так или иначе тебя тоже заденут. А зачем тебе лишняя головная боль? Лучше скажи, как решить вопрос по-хорошему, и мы с тобой его решим!
- А ты, похоже, и в правду почти русский, - сказал капитан. – Ладно, передай своим, что с каждой головы я хочу по 50 баксов, и мы будем вместе способствовать продвижению израильского туризма в России.
- Что, 50 долларов?! – взвился глава израильской делегации, когда Алекс пересказал ему свой разговор с капитаном. – Да это же грабеж! Нет, мы на поводу у этого наглого взяточника в погонах идти не будем!
- Ну, как хочешь, - зло усмехнулся Алекс. – На мой взгляд, капитан запросил вполне по-божески. Формально он действительно имеет право всю вашу кодлу отправить в Тель-Авив следующим рейсом. То есть – через неделю. Если тебе хочется неделю куковать в комнате с простыми чабанами и цветоводами Кавказа – это твое личное дело. а я иду платить…
- Погоди! Я сейчас позвоню помощнику губернатора Ставропольского края! Ты еще увидишь, кто прав! – прокричал израильтянин в спину Алексу. И как видно, он исполнил свою угрозу – тот самый момент, когда Алекс приблизился к капитану, чиновник тоже подскочил к нему и сунул ему в руку свой мобильник.
- Вот, с вами хотят поговорить из канцелярии губернатора! – с гордым видом проговорил он.
Капитан поднес мобильник к уху, пару секунд дейсвительно слушал, что ему говорят в ухо, а затем вдруг взорвался.
- Да кто ты такой, чтобы мне указывать?! - заорал он. – Мы – структура федеральная, твоему сраному губернатору не  подчиняемся! Ты все понял?!
Дав отбой, он повернулся к израильтянину и почти в полный голос произнес:
- Значит, так: я хотел уладить все по-человечески, но, вижу, вы человеческого языка не понимаете. Значит, будете платить не по 50, а по 100 долларов! Назначаю вам штраф за… нарушение общественного порядка!
Осознав, наконец, что умом Россию не понять, аршином общим не измерить, израильтяне начали доставать из кошельков 100 доллароввые купюры, почти не скрывая радости от того, что так дешево отделались от капризного капитана. Больше того – они были так благодарны Алексу за то, что он сыграл роль посредника, что пригласили его в поджидавший их на выезде из аэропорта автобус – как выяснилось, все израильтяне, как и он, остановились во все той же леваевской «Плазе».
Несмотря на то, что до пика туристического сезона было еще ой как далеко, Кисловодск жил напряженной жизнью, делая вид, что искренне радуется стекающимся в него со всей России почечникам и язвенникам.
Весь следующий день Алекс провел в беседах с владельцами различных риэлтинговых компаний города, подтверживших его худшие предположения: свободных земель в курортной зоне Кисловодска давно не осталось, и если и в самом деле затевать что-то серьезное в области туризма, то надо покупать какой-то санаторий. Сносить его к чертовой матери и уже затем на его месте строить что-то и в самом деле нормальное. Но почти все санатории города принадлежали не частным лицам, а профсоюзам, министерствам и ведомствам, а, следовательно, и разговор об их покупке или реконструкции на паях следовало вести в Москве, а не здесь. стратегическая ошибка тестя как раз и заключалась в том, что он искренне считал, что в России, как и в Израиле, любой новый строительный проект прежде всего нуждается в поддержке мэра, а не центральной власти. Здесь же все обстояло ровным счетом наоборот.
Правда, в конце дня Алексу удалось выйти на маклера-армянина, который утверждал, что может за разумную взятку кому надо помочь приобрести по умеренной цене санаторий «Долина нарзанов», принадлежащий Российской железной дороге.
- Понимаете, - армянин в какой-то момент перешел на доверительный шепот, - у меня есть свои «концы» в Москве. Вы же знаете нас, армян, - мы с вами в некотором смылен похожи…
- Это меня как раз и пугает, - честно признался Алекс, и армянин, похоже, обиделся…
Словом, вариантов к концу дня оставалось немного: либо полететь в Москву и попытаться поискать там выходы на «хозяев» санаториев, либо просто торчать в Кисловодске все шесть дней, которые оставались до следующего рейса. Ни того, ни другого делать не хотелось, но, подумав, Алекс остановился на втором варианте – просто так, назло тестю.

Дорога на двоих 
выдержки из 2 главы

Алекс сел в подъехавшее к дверям гостиницы такси и чуть сильнее, чем нужно, захлопнул дверцу. Мысль о том, откуда Скарлетти мог узнать, что он находится в Ростове, словно назойливая муха жужжала у него в голове, и сколько он ни пытался ее отогнать, «муха» возвращалась снова и снова. Алекс даже помотал головой, чтобы избавиться от этой мысли, и, перехватив недоумевающий взгляд водителя, выдавил из себя доброжелательную улыбку. 
- В ресторан «Вино и мясо»! – сказал он самым беззаботным тоном, на какой только был в тот момент способен. 
«И все же, откуда Ник мог знать, что я в Ростове, да еще и в какой именно гостинице, если никто, кроме Ольги, знать не мог, абсолютно никто?! – вновь засвербело в голове. – Они что следят, за мной что ли?! Но зачем – мы с ними занимаемся вполне легальным бизнесом. Ну, или почти легальным – если забыть о бесконечных взятках и отмывании бабок через оффшорные зоны…»
С Ником Скарлетти он познакомился год назад, когда его тесть подписал контракт с американцами о том, что именно «Арнольд Ш. и Ко» будет продвигать в Украине строительные проекты их дочерней латиноамериканской фирмы. Тесть жестко, по-военному, обрисовал круг задач, которые они должны будут взять на себя, затем по пунктам перечислил, что именно должен будет делать Алекс и добавил, что за все эти услуги они будут получать 10 процентов годовых. 
Услышав это, Алекс по оставшейся с детства дурной привычке демонстративно свистнул – обычная плата за такие услуги составляла 3-4 процента. 
- Чего это они так расщедрились? – прямо спросил он. 
- Уметь надо, - усмехнулся тесть. – Поработаешь со мной – многому научишься. И, прежде всего, самому главному: быть хорошим другом хорошим людям! Только такая дружба и приносит по-настоящему большие деньги. 
- То есть они нам платят за дружбу? – уточнил Алекс. 
- Не только! – покачал головой тесть. – Работы там будет много: сводить между собой американцев, работающих через «латиносов» с хохлами – это все равно, что осуществлять контакт между жителями созвездия Ориона и созвездия Водолея. Кстати, с одним из наших американских партнеров я хочу тебя сегодня познакомить. Его зовут Ник Скарлетти. 
Ник оказался полноватым, приземистым итальянцем . Улыбнувшись при знакомстве типовой американской улыбкой, он тут же хлопнул Алекса по плечу, а затем на носки, чтобы чмокнуть его в щеку. 
- Будем делать вместе бизнес! All clear! У нас по-другому не бывает! – провозгласил Ник, хотя Алекс не мог припомнить, когда спрашивал того о чистоте его денег. 
«Нику, конечно, надо будет позвонить. Сделаю это… вечером», - подумал Алекс, 
хотя никогда не любил откладывать телефонные звонки. 
«Президент Дмитрий Медведев заявил, что Россия замораживает свои контакты с НАТО, - произнес в этот момент голос радиодиктора. - На экстренном заседании правительства премьер-министр Владимир Путин обсудил программу помощи жителям Южной Осетии и Абхазии. По словам Путина, Россия не намерена поддаваться шантажу граждан и твердо намерена отстаивать свои национальные интересы и защищать своих граждан в любом регионе мира…»
- Ну, ты слышал?! – спросил водитель, прибавляя громкость. – В девяностые такое было невозможно!
- Да, наверное, - вяло согласился Алекс. 
- Да не наверное, а точно тебе говорю! Я хоть тогда совсем пацаном был, а ельцинские времена помню. Да и отец рассказывал! При Ельцине мы бы в ответ на эту грузинскую наглость подняли бы руки и стали публично бы каяться! А Путин – молодец, дай Бог ему здоровья! При нем все иначе!
«По большому счету, этот парень прав, - пронеслось в голове у Алекса. – Сейчас все иначе. А оружие в Грузию, между прочим, поставлял не кто-нибудь другой, а мы. Только тесть на этом не меньше десяти миллионов наварил. Так что сейчас такая свистопляска может начаться! Россия может нам эти поставки ой как припомнить!»
- Приехали! – объявил водитель, притормаживая напротив дверей ресторана «Вино и мясо». 
Когда он вошел в ресторан, Ольга уже сидела за заказанным им столиком и увлеченно просматривала содержимое какой-то папки. Это была самая поразительная и, одновременно, больше всего раздражающая Алекса ее черта – никогда не расставаться с работой и возвращаться к ней, как только появится малейшая возможность. Вот и сейчас: обнаружив, что пришла на свидание чуть раньше условленного времени, Ольга тут же ткнулась в деловые бумаги. Вместе с тем короткая, в стиле 30-х годов стрижка молодила ее и делала трогательно похожей на готовящуюся к экзаменам студентку. И едва взглянув на Ольгу, Алекс почувствовал, как волна нежности подкатывает к сердцу. 
- Здравствуй, - сказал он, наклоняясь и целуя ее в щеку перед тем, как присесть за столик. 
- Здравствуй, - отозвалась Ольга тем самым грудным голосом, который сводил его с ума с первого для их знакомства. – Как долетел?
- Все было бы нормально, если бы один твой земляк не испортил мой новый деловой костюм…
- И как же именно тебе испортили новый деловой костюм? – спросила, улыбаясь, Ольга. 
Она любила его «правдивые истории»; Алекс особенно нравился ей в те минуты, когда вдохновенно описывал какой-нибудь случай из своей жизни, и, зная это, он готов был рассказывать ей их часами. 
- Понимаешь, твой земляк оказался моим соседом по креслу, - начал он. – И во время полета он решил сделать себе коктейль «кровавая Мэри», для чего заказал стакан водки и стакан томатного сока…
- Поздравляю вас, господин соврамши! – захлопала в ладоши Ольга. – Все-таки вы, иностранцы, неисправимы: у вас если русские пьют водку, то непременно стаканами. Или в крайнем случая из горла!
- Уточню: оба стаканчика были пластиковые и оба наполненные до краев, - продолжил Алекс. – А смешивать он их начал в третьем. И как раз в этот момент самолет, видимо, попал в воздушную яму и его сильно тряхнуло…
- И что?!
- Ничего! Содержимое обоих стаканчиков оказалось на моем пинджаке и рубашке. И вдобавок сосед почувствовал себя виноватым и начал усиленно размазывать томатный сок по всему пиджаку. Затем он вдруг сказал «Ладно, сейчас все исправим!», подозвал стюардессу и заказал ей два стакана водки. 
- Он пытался смыть с тебя томатный сок водкой?
- Фигушки, не угадала! «Выпей! – сказал он, протягивая мне стаканчик с водкой. – «Выпей, мужик, забудь обо всех своих неприятностях!». 
- Да, это по-нашему, по-ростовски! – засмеялась Ольга. – Ну, что, будем что-нибудь заказывать. Не скажу, что я голодная, как зверь, но от вина и мяса не откажусь!
«Так откуда Ник все-таки мог узнать, что я в Ростове?!»
Улетевшая на какое-то время «муха» вернулась и снова начала жужжать в голове – может быть, потому что Ник и Ольга были странным образом связаны в его памяти, так как настоящий крутой оборот их отношения с Ольгой приняли именно после того, как он начал работать в Киеве. После долгих лет полузастоя-полуразрухи Украина тогда, наконец, начала выходить из кризиса, а быстрый рост экономики требовал новых офисных зданий, нового комфортабельного жилья для нарождающегося среднего класса, новых гостиниц, торговых и развлекательных центров, и всего этого Украине явно не хватало. Цены на недвижимость начинали расти, причем расти не только в Киеве, но и в других городах страны, и на этот новый восточноевропейский Клондайк бросились как профессиональные инвесторы, так и просто любители половить рыбку в мутной воде, уверенные, что если они тридцать-сорок лет назад родились где-нибудь в Житомире, то знают Украину, как свои пять пальцев…
Однако вскоре выяснилось, что главной проблемой в Украине была отнюдь не разработка нового или поиск уже существующего проекта, для того, чтобы вложить в него деньги и затем вернуть их сторицей. Таких проектов было как раз в Украине пруд пруди. Проблема заключалась в том, что украинское законодательство было словно специально построено таким образом, чтобы помешать продавцу продать принадлежащую ему землю, а покупателю – ее купить. Если же сделка о купле-продаже все-таки осуществлялась, то тут выяснялось, что действующие законы призваны сделать все, чтобы помешать новому владельцу построить нка этйо земле, что-нибудь новое – неважно, шла ли речь о собачьей конуре или пятизвездочной гостинице. 
- Как вы бы сформулировали свою главную задачу в одном предложении? – спросил Алекса во время их первой встречи киевский адвокат Аркадий Борисович. 
- Ну, если в одном предложении, то мне нужно найти землю по интересным ценам, - ответил Алекс, которого Алексу горячо порекомендовал один московский знакомый. 
- Най-ти зем-лю по инте-рес-ным це-нам! – растягивая слова и закатывая глаза к потолку, повторил Аркадий Борисович. – Звучит, как мечта поэта…
- Почему-то мне слышатся нотки цинизма в вашем голосе! – заметил Алекс, решив сыграть роль Остапа Бендера. 
- Молодой человек! – сказал Аркадий Борисович, возвращая своему взгляду обычное ????? выражение. – Если вы немножко повернете свой тухес, то увидите, что сзади вас стоит шкаф, наполненный проектами американцев, немцев, швейцарцев и даже, как бы вам, возможно, это было ни неприятно, наших арабских друзей из Кувейта, Эмиратов и других стран. И все – заметьте, все! – они находили в Украине землю по интересным ценам. В большинстве случаев, лучшее, что они могли с этой землей сделать – это есть ее ложками, но никто из них такого желания почему-то не изъявил. Видимо, эти господа опасались за свои желудки…
- Но почему?! – с искренним изумлением спросил Алекс, забыв о том, что, если уж Аркадий Борисович решил играть роль старого, многомудрого еврея, то он будет подыгрывать ему в роли Великого Комбинатора. 
- Да потому, милый мой, что наша правовая система находится в диалектическом противоречии с действительностью!
- Ну, это не ново! – произнес Алекс. – Подобная ситуация сложилась сегодня почти на всем постсоветском пространстве…
- Я, молодой человек, не собираюсь говорить с вами за всю Одессу – я буду говорить только за мою родную Украину. В ней, как я уже сказал, наблюдается диалектическое противоречие между законом и действительностью. Диалектика же в данном случае заключается в том, что законы составлялись теми самыми полтиками и чиновниками, которые должны их исполнять. А так как у всех этих чиновников и политиков есть папа, мама. дети, племянники, а у некоторых еще, не про нас будь сказано, и тещи, то всю эту большую семьи надо кормить. Вы только представьте, что, не дай Бог, могло бы произойти, если бы в стране действовали бы четкие, ясные законы, регулирующие движение финансов! В этом случае гражданам оставалось бы лишь исполнять эти законы, подписывать бы между собой на их основе соответствующие сделки, и чиновники никому бы стали не нужны. Но так как законы у нас написаны таким образом, что если вы читаете «А», то это означает «В», то без помощи определенных лиц нам не обойтись…
 

Если вы хотите приобрести новую книгу, Стаса Капитника, " Перекресток на двоих" оставьте ваш электронный адрес.